Несколько необходимых слов о не столь далеком прошлом

  Прошел ровно месяц со дня, когда в Артемовск вошла бронетехника украинских силовиков, а над зданием городского совета был вновь поднят флаг Украины.

Город практически не пострадал от боевых действий. Соседним Красному Лиману, Славянску, Краматорску, Константиновке, Горловке, Дзержинску досталось (а некоторым – и до сих пор достается) намного больше. А у нас работают фонтаны, играют свадьбы, летние кафе не страдают от недостатка посетителей. Жизнь идет своим чередом, и если не обращать внимания на эпизодические «пострелушки», то всё входит в привычную колею. Детские площадки вновь наполняются разноголосым шумом-гамом детворы, а местные жители перестали шарахаться от людей с оружием.

Работают предприятия и банки, с каждым днем все более многолюдными становятся рынки, в город возвращаются покинувшие его на время боевых действий люди. Кто-то, конечно, уехал навсегда. Количество объявлений о продаже квартир, домов и мебели возросло в разы. Но подавляющее большинство осталось.

Более того, в городе замечены люди, которые непосредственно принимали участие в митингах «русской весны» и даже бывшие в рядах ополчения.  Они свободно ходят по городу, ловя на себе удивленные взгляды знакомых. «Как, ты на свободе?!!! Не боишься? Почему не бежишь??», - примерно так звучит первый вопрос, который задается при встрече.  «Я добровольно сдал оружие, дал необходимые показания следствию и был отпущен. На моих руках нет крови, а свои взгляды не меняют только покойники и идиоты», - примерно так звучит ответ этих людей. Никто никого не сажал на цепь, не вывозил в лесопосадку и не угрожал расстрелять. Они вернулись к мирной жизни, к своим семьям и детям. Те, кто не сложил оружие – другой вопрос. Они испытывают на себе всю силу государственной машины. Но эта тема - для ежедневных сводок силовиков, а не для этой статьи.

И вот именно в этом быстром возвращении к мирной жизни, пожалуй, для Артемовска и заключается самая главная неожиданность. Почему «вооруженные головорезы Матейченко» не терроризируют город? Почему отпускают добровольно сложивших оружие? Почему никто не сидит в яме? Почему никто не расстрелян в лесопосадке? Почему в Артемовске не наступил 37-й год? Почему Матейченко, которого многие представляли как совершенно непредсказуемого человека, при общении с журналистами выглядит спокойным и уверенным в себе руководителем, а не самодуром?

И здесь мы подходим к главному: а почему от Матейченко ожидали подобных действий? Ответ прост – здесь постаралась пропаганда. Причем постаралась она давно, а люди запомнили. Дальше в сознание людей просто нужно было подбрасывать «огоньку». «А помните Матейченко, про него еще целая газета была, какой он там беспредел творил у себя в Покровском, так вот, он в нацгвардию пошел, батальон возглавил, в Красном Лимане сейчас зверствует», - сообщениями подобного рода полнились соцсети. Описания расстрелов и задержаний всего мужского населения холодили кожу. «Они идут на Артемовск!!!»,  - добавляли паники провокаторы. Подобного рода сообщения мгновенно разлетались по социальным сетям и воспринимались за чистую монету.

Но стоило интернет-пользователю зайти в краснолиманские группы в соцсетях (даже не проукраинской направленности), как наступало удивление.  Новость о «расстреле всего мужского населения призывного возраста» вызывала дружный смех самого мужского населения. Подобная реакция следовала и на другие «информвбросы». Оказалось, что местных никто не терроризировал, город возвращался к мирной жизни, разминировались окрестности, ополченцы сдавали оружие и заново становились обычными работягами. Не сразу, но заработала железная дорога, банки и банкоматы, магазины и магазинчики, выбитые стекла в узловой больнице были заменены на целые. В город вернулся мэр, заработало местное самоуправление. Сводки с театра военных действий сменили сводки с мест уборки урожая, а вопросы «где найти убежище» сменили вопросы «куда пойти купаться». Город вернулся к мирной жизни.

Подобное сейчас переживает и Артемовск. С одной лишь разницей: здесь люди намного больше боятся Матейченко. Почему? Ну, ведь была большая газета про его беспредел в Покровском…

Да, газета-листовка была. Но был ли беспредел?

Здесь стоит немного оглянуться на тактику ведения предвыборной кампании и вспомнить, что кроме «белого» и «серого» PR бывает еще и черный PR. Это когда откровенная дезинформация смешивается с фактами, имевшими место, и подается без подписи от имени либо технического кандидата, либо анонимно.  В принципе, подобный прием и был использован при создании газеты «Не дай Бог», которая мгновенно создала негативный имидж тогдашнему кандидату в депутаты, а ныне главе Артемовской райгосадминистрации. Густо намешанный коктейль из фактов и непроверенной (зачастую искаженной или вообще придуманной) информации был выплеснут на газетные полосы. Откуда информация взялась? Мир не без «добрых» людей. У любого человека есть куча завистников и недоброжелателей. Проверялась ли эта информация? Нет. Не проверялась.

Откуда я это знаю? Все очень просто - я имел неосторожность принять участие в создании опуса под названием «Не дай Бог», подрабатывая на тот момент в избирательном штабе одного из кандидатов. Моя роль была не слишком велика – литературная обработка присланного «доброжелателями» «фактажа» и предоставление текста на утверждение «наверх», но всё же. Газета у многих людей почему-то ассоциируется именно со мной, видимо, стиль написания узнаваем, как его не маскируй. Сейчас, когда это прошлое ставит под угрозу мое будущее, нужно расставить все точки над i.

Та газета-листовка - это дамоклов меч, который висит надо мной уже два года. Как зубная боль, которую поначалу терпишь, но всё равно потом идешь к врачу.

Зачем и почему я это пишу сейчас? Шила в мешке не утаишь, рано или поздно эта информация все равно бы «всплыла» и ударила бы по мне и по людям рядом со мною. Поэтому я считаю за лучшее добровольно признать факт своего участия в черном PR и принести извинения, нежели сидеть и переживать за будущее себя и близких мне людей.

Подразумеваю вопросы: не пишу ли я эти строки под дулом автомата? Нет, я их пишу у себя дома под освежающей струей воздуха из кондиционера. Знает ли Матейченко о моем участии в создании этого опуса? Да, знает. Встречался ли я с Матейченко по поводу той газеты? Да, встречался. И я не могу назвать приятным состоявшийся тогда разговор. Да и вряд ли он мог быть другим. Но это был разговор. Крайне неприятный, жесткий – но разговор. Без рукоприкладства и прочих приписывавшихся Матейченко привычек.

У каждого врача есть свое кладбище. У каждого журналиста есть некоторые вещи, о которых не слишком приятно вспоминать. У меня, к счастью, таких вещей немного. Главная из них – газета «Не дай Бог». Я не хочу, чтобы мое имя ассоциировалось с черным PR.  И поэтому от своего имени заявляю о том, что при создании этой газеты была использована частично непроверенная информация, предоставленная большей частью неизвестными мне людьми. Задача проверки поступившей информации не ставилась, только литературной обработки текста. Да, мне заплатили за это. Но «головная боль», полученная после написания газеты, сильно превысила материальную выгоду.

Я добровольно приношу Константину Владимировичу Матейченко свои искренние извинения за свое участие в 2012 году в создании листовки «Не дай Бог», очернившей его. В этой листовке существенная часть информации – непроверенная и не проверявшаяся.  Лучшее доказательство  этому – мирная жизнь, возвращающаяся в Артемовск и Артемовский район.